afisha.nyc 17 есть, надо попробовать самостоятельно сде- лать что-то, и я вложил свои накопления за период работы в Америке и рискнул, создав свое шоу. Григорий, как вы думаете, русская совет- ская школа цирка по-прежнему ценится в Америке? Почему у американцев не получилось воспитать своего Поповича? Конечно, наши артисты ценятся. Наши арти- сты очень хорошие, у них подготовка. Надо отдать должное нашему цирковому училищу, молодым артистам того времени. Еще мы не зацикливались только на одном жанре или даже на одном номере. Была артисти- ческая подготовка, пытались понять образ, какую-то игру внести в номер. Потом, рабо- тая с такими мастерами Российского цирка как Никулин, Дуров, Запашный — это сейчас легендарные имена, а тогда это были дядя Слава Запашный, дядя Юра. Для нас они были взрослыми коллегами, у которых мы учились, смотрели, как они репетировали, как играли. Сейчас же Дю Солей, при все моем уважении, готовит человека-функцию, ведь это большой бизнес. Я это понимаю, они не могут делать имя, пытаться развить персональность артиста, им надо иметь человека-функцию, человека-винтика, кото- рый исполнительный и которого в любой момент они могут заменить. Шоу должно идти. В этом есть резон как бизнес-импе- рии. Но зрителям все равно хочется уви- деть человека как персональность, который будет раскрываться, показываться в раз- ных ситуациях. Даже просто исполнитель любого номера, если у него почти маска на лице — не видно ни мимики, ничего, то он не может тронуть зрителей, сидящих в зале. Он может тронуть только своими акробати- ческими трюками, а вот то, что называется «контакт», который был присущ русскому цирку, советскому цирку, когда артист выхо- дил, улыбался, делал комплимент, зрителям это нравилось. Артист устанавливал на эти 5–7 минут отношения. Вот это – русская цир- ковая школа, она состоит из многих-многих элементов. Я хотела спросить, как вы думаете, долго ли может жить шоу, в котором в прин- ципе ничего не меняется? Например, тот же Слава Полунин — его шоу уже много лет на сцене. В принципе то, что я видела много лет назад и сегодня — одно и то же, но зритель по-прежнему это любит, смотрит. Это завораживает, это очень классно сде- ланное шоу. Славу Полунина я знаю уже лет 40, наверное. Мы с ним давно пересека- лись, когда он еще не был в цирке, но хотел. В цирке, у него не удалась карьера, потому что он же, пантомимист, ему лучше и удобнее работать на театральной площадке, но он также был в «Цирке дю Солей» и порабо- тал в шоу. И это как раз был пример, когда Дю Солей ограничивает артистов. Они не могут экспериментировать каждый раз, вот они сделали шоу и шоу катают. В итоге он бросил хорошие гонорары и ушел делать свое шоу. Станиславский как-то говорил: «Театр умирает через 10 лет», подразуме- вая, что идеи, которые обычно объединяют режиссера, артистов — эти идеи могут жить 10 минут и 10 лет. Он подразумевал театр одного режиссера. 10 лет — уже публика меняется, артисты меняются, артисты ста- реют, взрослеют — это все одно. Но театр Станиславского существует уже почти 90 лет. У Славы Полунина очень здорово сделано по-режиссерски и он как бы, я видел разные его спектали, в этом он воплотил все свои ранние опыты, клоунаду, отобрал самое луч- шее и четко выстроил. Когда он говорит мне: «Но я-то завтра не работаю, будет работать попробовать самостоятельно
20497BT
To see the actual publication please follow the link above